[Mikhael]

Друзья, если можете, оцените. Это пролог книги, которую я пишу. Неотредактированный. Критика приветствуется.

Спойлер:

Пролог

- Ану заткнись! – рявкнул Баур на ревущую женщину, волочившую босые и ободранные ноги перед ним вверх, взбираясь по каменистой тропе.
Женщина еще сильнее зашлась и, не выдержав, здоровяк пнул ее в спину. Та повалилась на землю, и, крича не своим голосом, изо всех сил стараясь за что-то ухватится завязанными за спиной руками, ногами и даже зубами, покатилась вниз, вспахивая острую каменную почву своим телом, обдирая кожу и одежду об попадающиеся по пути кустарники, пока не ударилась о ствол широкого дуба.
Пятеро остальных рабынь – разного возраста, но более-менее смазливых, остолбенев от ужаса, молча наблюдали за падением подруги. Конечно же, молчали они недолго и, уже через несколько мгновений, истошный крик наполнил пустоту ночи. Некоторые попадали, другие же, возможно какие-то родственницы несчастной, начали брыкаться и что-то орать, но разбойники их быстро утихомирили.
- Ты что, идиот?! – прошипел Бауру Сиара «Острый Зуб», один из приближенных главаря шайки, ответственный за эту операцию. Он был на голову ниже Баура и вдвое уже в плечах, к тому же на его бритой голове помимо волос недоставало одного уха, но только идиот мог бы постаить против него хоть медяк в поединке. – Или у тебя терпение такое же короткое, как морковь, шатающаяся у тебя в штанах?
Баур покраснел о бешенства, но невероятным усилием воли прикусил езык и даже сумел потупить взгляд, хотя внутри все горело.
- Может, просто заткнем им рот? – спросил другой бродяга.
- А может вы просто заткнетесь? – огрызнулся Острый Зуб. – Иди проверь, как там она, - бросил он нерадивому долговязому разбойнику, кивнув в сторону упавшей, - авось еще жива.
Тот без слов помчался вниз, стараясь все же ступать как можно осторожнее – не мудрено и самому шею свернуть.
- Жива! – послышался крик. – Но без сознания! Да и не лицо, а сплошное кровавое месиво.
- Так неси ее сам, шалл тебя подери! – взорвался Сиара.
- Бос, а может бросим ее, а? – промямлил Баур. – На такую и после пятой кружки смотреть не захочется.
- Молчи! – прошипел на того Сиара. – Так хотя бы создаешь вид не совсем глупого человека.
Он сплюнул сквозь дырку в зубах и обвел остальных разбойников: четверо несли награбленное добро, двое вели коней, и на каждую пленницу по человеку.
- Чего встали, ублюдки? Ану вперед, да пошевеливайтесь!
Все встрепенулись и побрели вверх, толкая перед собой давящихся слезами и ослепленных ужасом пленниц. Как только немного отошли от главаря, кое-кто сразу начал приставать, шлепнув ту или иную или ущипнув за задницу.
Сиара Острый Зуб лишь покачал головой.
- Поставим клеймо. Рабы нынче нужны всем, если ходить умеют. А то, что изуродовалась… Ну что ж, меньше шансов, что узнают, все же на них дорогие платьица… были. К тому же, обмоем ее, посмотрим. Быть может не все так полохо? Ну, на крайний случай, выпавшему жребий нальем не пять, а десять кружек. А? – хохотнул резвый бандит.
Баура передернуло от его слов. Нет, слова то были нормальными, но его шипящий голос. Все знали, что Сиара выходец из захваченного племени Ситра. Говорят, он был там кем-то вроде шамана или что-то в том роде. Но главное, он умеет убивать. И особенно хорошо он умеет убивать алеронцев. Даже сейчас он был с ног до головы обмазан в их засохшейся кровью.
Сиара посмотрел вслед покорно шагающим женщинам с мрачным удовлетворением. Пусть алеронцы на себе почувствуют то, на что они уже какое десятилетие обрекают жителей захваченных племен. Ведь это весьма забавная шутка судьбы – он продает алеронцам в рабы алеронцев. Поставить клеймо доверенного – и ни один Высокий Свидетель не усомнится в его подлинности, на каком бы языке не разговаривала рабыня и какие бы доводы не приводила. Он сумел достать одно из таких, тут же заслужив место правой руки Берна Сильного Молота, ватажка одной из крупнейших разбойничьих ватаг в этих краях.
Сопя от натуги, мимо него пробрел неудачливый разбойник с висевшей у него на плече мертвым грузом женщиной.
Сиара хищно. «Но сперва они почувствуют всю полноту унижений, что и наши женщины».

Разбойники подошли к логову - пещере, возле которой дежурили несколько их собратьев, распивая эль и обмениваясь историями о своих любовных похождениях или о боевых успехах. Кривоногий старый повар постоянно бубнил им о том, чтобы они не мешали ему готовить, раз уж помогать не собираются.
Буря весерых криков взорвалась в воздухе, когда они увидели сегодняшнюю добычу, еще пятеро ребят выскочило из пещеры. Особенный восторг вызвали новые визги молодых девушек и исерические слезы двух женщин постарше, но еще достаточно привлекательных. Мужланы тут же начали приставать к ним, толкая женщин от одного к другому, срывая остатки одежды, пока не подошел шествующий позади всех главарь.
- Хватит! – рявкнул он. – Бикун и Сакас, отведите дам в комнату для гостей (свора разразилась хохотом). Мы обслужим их немного позже.
- Бут, еда готова? – обратился он к повару.
- Почти, - прокряхтел старик.
- Поторопись, - буркнул на ходу главарь и приказал всем войти в пещеру.
- Жаль, та девка умерла, пришлось бросить… - протянул еле слышно здоровань, идущий позади своему товарищу.
Остался только старый повар, нависнув над казаном, тут же, помешав, отвернувшись к вертелю, где жарился пойманный сегодня кабан.
- Поторопись, поторопись. Вот посмотрю, как ты запоешь, доживя до моих лет! – проворчал старик.
«Не переживай, старик. Не доживет»
Клиона бросила небольшой камушек в сторону кустов. Старик резко поднял голову и, замерев, стал прислушиваться. Ничего. Только ветер свистел да волки выли на восходящую третью луну, хотя первые две еще держались на небосводе, что уже довольно необычно. Девушка уже намеревалась повторить бросок, но старик, ворча себе под нос, все же пошел проверить – все же звук был недалеко от тропы, ведущей к убежищу. Конечно же, беспокоится неочем, трое дозорных ребят должны дежурить, но все же…
Клиона не теряла ни секунды. Неслышно ступая, она направилась к котелку, уже перебирая висевшие на поясе флаконы со смесями. Таак, настойка мелиоры, екстракт жень-дерева, и, где же он. А, вот – сыворотка из кожи яутанга – ядовитого хищника, иногда встречающегося здесь, в Горах Тумана. Если смешать их, получится то, что нужно – медленная и безболезненная смерть без привкуса, цвета и запаха. Конечно же, она хотела бы, чтобы ублюдки помучились, но что поделать…
Она быстро вылила содержимое флаконов в котелок, размешала варево, попутно вдыхая аппетитный аромат, от чего желудок скрутило в узел. Затем быстро встала, открыла наплечный рюкзак, достав «корень проказницы – дерева, сок которого является лучшим в мире слабительным, и начала натирать им жарящегося кабана. Она мысленно поторапливала себя, так как не знала, достаточно ли хорошо видит старик, чтобы разглядеть монеты, которые она разбросала вниз по тропе.
И не было гарантии, что никто не вынырнет из шумной пещеры, пока она тут вертрится у костра.
И тут, как на зло, послышались шаги. Не иначе, как один из разбойников решил отлить! Она только успела юркнуть за ближайший камень.
«Шалл, я даже не успела натереть толком кабана и обмазать тарелки!»
Голый до пояса с заросшей грудью и беспорядочными усами, пошатываясь и насвистывая какой-то пошлый мотивчик себе под нос, разбойник перся прямо на нее, расстегивая находу непослушными от алкоголя пальцами ремень.
«Вот же шалл его прислал!» - выругалась Клиона. «Придется действовать по-другому».
Она аккуратно положила рюкзак и сбросила куртку, оставшись почти обнаженной выше пояса – лишь несколько пересекающихся полосок белой ткани прикрывали ее грудь, и шагнула навстречу пьянице. Мужики все одинаковые, при виде голой женщины голова отключается и начинают думать тем, что ниже пояса. Хотя, етому уже не надо ничего отключать…
Она схватила ошарашенного мужика за ремень, и, шаловливо посмеиваясь, потащила за собой. Пьяный в тютельку мужлан, должно быть, подумал, что это сон или его зовет лесная фея, и самодовольно ухмыльнувшись, поплелся следом, тут же попытавшись ухватить непослушными жирными пальцами «фею» за ляшку. Та издала исполненный сладострастного ожидания стон, еще больше распаляя разбойника, который уже пожирал ее исполненными похоти глазами.
Но «фея» уворачивалась от него, манила… Вела его стезями неизведанными. И, затем, остановилась.
Разбойник тут же начал сильнее трясти свой ремень, по-идиотски посмеиваясь, глядя на лесную фею, пока не увидел блеснувший в свете луны кинжал.
Лезвие засветилось ярким темно-зеленым светом, проведя полосу по шее похотливого бандита. Тот попытался крикнуть, но послышался только хрип. Казалось, он мгновенно протрезвел и попытался зажать рукой хлещущую из горла кровь, с потрясением глядя на фею-убийцу.
Клиона, убедившись, что она не создаст много шума, садонула его ногой меж ног. Несмотря на разрезанное горло, разбойник, согнувшись, выдавил сдавленный стон, и она, проклиная себя всеми известными ей проклятьями, развернула кинжал в руке и вогнала по самую рукоять в спину. Зеленый свет вновь ожил в нем, но, как только мужчина испустил дух, пару раз мигнув, погас.
«Хоть какую-то пользу принесет твоя жалкая жизнь», - с удовлетворением подумала Клиона, легонько кольнув себя лезвием клинка, озарившегося теперь светло-зеленым цветом.
Рой воспоминаний и недавних мыслей жертвы пронесся у нее в голове. Она сцепила зубы, стараясь не закричать от острой головной боли. Упав на колени, Клиона, наконец, смогла сконцентрироваться и как-то упорядочить недавние мысли и воспоминания преступника. Как всегда чужое сознание, пусть даже его часть, воспринималось душой Клионы как нечто инородное, отторгалось ею. Требовалась стальная воля, чтобы его обуздать и удержать.
Но она никогда до этого не пробовала перенести в себя часть сознания пьяного человека ( и очень надеялась, что больше не придется). Разобраться в потоке искаженных под действием алкоголя воспоминаний и образов было почти невозможно, к тому же чужое сознание, вырванное из своего постоянного тела, искало новое пристанище, стараясь вытеснить сознание Клионы, вот почему она всегда брала лишь небольшую его часть, отвечающую за последние минуты жизни.
Итак, значит, пешера достаточно широкая, чтобы все могли разгульгичать в одном зале. В пещере пять карманов, в самом дальнем сидят пленницы. Похоже, коней они оставили где-то внизу, похоже, там есть место, где можно держать краденных животных.
Клиона отгородилась от потока пьяных похотных мыслей убитого, то и дело лезших в голову, достала кинжал и, кольнув себя еще раз, загнала остатки инородного сознания туда, лишь затем вздохнув спокойно. Она теперь знала планировку пещеры, расположение загона для животных и даже примерную иерархию и несколько имен разбойников.
Возможно, все произошло так, как и должно. Вот только не услышал ли чего повар?
Она тихо пробралась назад к пещере, стараясь, чтобы ни один камушек под ее ногами не осунулся, ни одна ветка не хрустнула…
- Давай, неси, балбес! – пьяно пробормотал один отморозок другому, подхватив котелок. Другие двое здоровяков несли жаренного кабанчика. За ними топал старик-повар.
- Пикс, ты не видел Дорфа? Он вроде бы выходил, - обратился один из несущих кабана к повару. – Куда он подевался.
«О, Небо!»
- Да кто ж его знает то. Может по-тяжелому пошел. А может и уснул. Что, впервой чтоли?
«Хуух, он ничего не слышал»
- Ха, - хмыкнул рыжебородый здоровань, - возможно. Ну, пусть тогда спит!
- И ты его вот так оставишь? Он же пропустит все веселье. Сегодня у нас отлииичная добыча! – обратился к нему другой.
- Заслужил! – рявкнул рыжебородый. – Он мне три золотых задолжал, а тут по пьяни обмолвился, что истратил на бухло и девок где-то внизу в долине.
И старик, и другой здоровань лишь согласно хмыкнули.
И только теперь Клиона заметила, насколько сильно она была напряжена. Она заставила себя расслабится, растирая затекшие мышцы.
«Теперь ждать»

Ждать Клиона не любила, но сунуться в логово здоровых разбойников - это то же самое, что добровольно бросится на клыки яутанга.
Она нашла свою куртку, накинув себе на плечи, чтобы не продрогнуть от ветра. Скоро мало-помалу начнут вылазить те, кого припрет в туалет – корень проказницы должен подействовать на некоторых, хоть и не на всех, не хватило времени всего обмазать…
Прошло добрых пол часа, смех и пьяная ругань не утихали, но женских визгов еще не было слышно. Клионра сомневалась, сумела бы ли она заставить себя ждать, пока подействует яд, зная, что с несчастными вытворяют внутри. Ну, по крайней мере, у нее есть энергия четырех жизней, которые она успела отнять сегодня. Она послужит благой цели…
Послышались первые шаги.
«Началось»

Двое мужчин вышли с пещеры, поддерживая друг друга за плечи и талию, переплетая ногами, направились к кустам, напевая мотив какой-то незнакомой песни. За ними тенью скользнула женщина. Она двигалась легко, словно кошка, и неслышно, словно тень. Как только они немного отошли от хода в пещеру, она достала из-за спины кинжал и встромила в спину первому из них, затем, провернув, всадила по самую рукоять еще ничего не понявшему товарищу в шею сбоку. Странно, кинжал при этом мягко сиял зеленым цветом.
Бросив их там, она побрела обратно. За следующие несколько минут еще троих поджидала та же участь. Женщина ждала, но никто не выходил. Наконец она, похоже, на что-то решилась, и, скинув куртку и кожаные штаны, осталась почти обнаженной в мягком месячном свете. На гору уже успел опустится туман, теперь уже завитками обволакивая нежную кожу девушки. Из пояса лежащих на земле штанов она достала несколько пробирок, откупорила их одну за одной и выпила, кривясь при каждом глотке.
Несколько секунд ничего не происходило, но затем зрачки ее потемнели и расширились, вокруг глаз и на висках выступили вены, как и на руках и ногах. За несколько секунд все прошло, остались лишь черные, как самая непроглядная ночь, расширившиеся зрачки. И женщина с неподражаемой грацией двинулась в пещеру, грива русых волос взметнулась от последнего порыва ветра, прикрыв обнаженную спину девушки от застенчивого взора ночного неба.
Она ступала неслышно, казалось, что она вообще не касается земли, паря в воздухе, так легки были ее движения. Шла она уверено, словно уже сто раз входила сюда, словно была здесь не гостьей, а постоянной жительницей. На пути ей встретился едва волочащий ноги бродяга. Он вытаращил на нее глаза и женщина небрежным движением с обезоруживающей манящей улыбкой всадила кинжал тому в сердце, успев при этом подхватить дернувшееся в предсмертной судороге тело, опустив его аккуратно на пол, и двинулась дальше.
- А вот и девочки! – пьяно промямлил одноглазый, раздетый до пояса мужик, на ходу вытирая о рукав текущий по бороде жир, заметив подходящую к ним прекрасную фею.
Помещение было огромно, по бокам стояли стеллажи и шкафчики, в центре горел добротный костер, вокруг которого сидели и пировали разбойники, уже достаточно упившиеся.
Гогот, песни и пьяные отрыжки наполняли комнату, кое-кто уже подзывал ее к себе, стараясь побольше нахвалить себя и очернить «мужские достоинства» соседей, другие, те, что сидели спиной к гостье, начали оборачиваться.
Девушка улыбнулась. На ее симпатичном миловидном лице расцвела многообещающая улыбка, вот только глаза… Глаза обежали совсем иное.
Она превратилась в вихрь, двигаясь от одного бродяги к другому, всаживая и вынимая кинжал, который с каждой отнятой жизнью сиял все ярче и ярче. Ее движения были неуловимы, казалось, она не убивала, а танцевала невероятно красивый и грациозный танец у костра.
Разбойники, сколь бы пьяны они ни были, быстро начали трезветь и начали тянуть руки к оружию… которого при них не было. Несколько дюжих ребят просились на «фею» голыми руками, но, не сумев устоять, рухнули в ноги смертоносной танцовщицы. Пьяное пений скоро сменилось криками паники и отчаяния, но никто не пришел на помощь подгорным убийцам.
Все закончилось быстро. В помещении в живых остались лишь двое – женщина да огонь, пляшущий ей в такт, абсолютно безразличный к смертям своих недавних товарищей по гулянке…
Молодая девушка стояла вся в крови, и только редкие белые полосы на ее теле обозначали что она не одета в красный шелк, а облеклась в багряницу смерти. Обведя взглядом комнату, госпожа смерть двинулась немого назад, повернув направо, нырнула в низкий коридор, направилась прямо к деревянной двери.
Природный коридор расширялся чем дальше, тем больше, а возле дверей на держаке горел факел. Сначала женщине приходилось идти согнувшись в три погибели, но через десяток шагов она уже полностью выпрямилась. Зеленый изогнутый длинный кинжал горел ярким светом, настолько ярким, что можно было обойтись без всяких факелов и ламп. Особенно на нем выделялись ярко-белые прожилки пересекающихся завитков и линий по всей длине клинка и странный символ на рукояти.
Женщина остановилась у дверей, прислушиваясь. Она ждала услышать какие-то звуки. Как ни странно, но их не было. Решившись, она с потрясающей силой пнула ногой дверь.
Та оказалась не заперта и с грохотом отворилась с такой силой, что треснула, ударившись о камень скалы по ту сторону. Не встретив сопротивления, девушка потеряла равновесие и ввалилась в пещеру, чуть не упав на свой же кинжал, едва успев отвести руку в сторону.
Щекой она почувствовала что-то липкое, с нудотно-сладковатым запахом. Света кинжала хватило на то, чтобы осветить все помещение. Девушка подняла голову как раз, чтобы увидеть ужасное зрелище – шестеро женщин – от шестнадцати до тридцати лет, привалились спиной к стене. Их когда-то красивые лица исказила застывшая навек гримаса боли и отчаяния, а на девушку глядели обвиняющий безжизненные глаза.
Что-то выбило светящийся кинжал из вытянутой руки ошарашенной девушки и тот тут же потерял свой свет. Комната погрузилась в полутьму, только свет полыхающего за дверьми факела спасал от полной кромешности.
Девушка попыталась подняться, но чья-то невообразимо сильная рука прижала ее к земле, ухватив за шею.
- Не ты одна ведаешь о Древней Памяти,- прозвучал шершавый голос. И рука с зажатым в нем камнем опустилась на макушку девушки, издав за собой хруст разбитого ореха.
Темная фигура поднялась на ноги. Ступив несколько шагов в сторону, человек поднял отлетевший длинный кинжал. Он покрутил его в руке, хмыкнув.
- А вещица то ценнее всей этой шайки со всем здешним добром. Все же, что ни говори, а Властелин слышит. И поворачивает все, как надо.
И с этими словами он вогнал острие клинка в спину еще еле дышащей девушке по самую рукоять. Зеленый свет вспыхнул вновь.
***
Аллавин проснулся весь в холодно поту. Стараясь отдышаться, он всматривался в широкое, завешенное изящными тюлями окно, сквозь которое в его комнату проникал мягкий, успокаивающий свет луны.
Его грудь тяжко вздымалась и опускалась, а зубы друг на друга не попадали, цокотя в неслышный такт.
- Сон. Всего лишь сон.
Но стойкое ощущение реальности пережитого не оставило его. Парень одним рывком откинул одеяло и прислонился к подоконнику, вглядываясь в ночь. Одна часть его говорила, что все это глупость, но он все же не мог не проверить.
Аллавин отодвинул тюли и распахнул настеж окно, вывалившись по пояс во двор, разглядывая небо.
«Две луны. Всего лишь две»
Он облегченно вздохнул и опустив взгляд, оглядел дивный сад внизу. Окно располагалось на втором этаже и открывало поистине прелестный вид: небольшой пруд с цветущими лилиями, растущие вокруг него яблони уже плодоносили, между другими деревьями петляли мощенные камнем тропинки, вдоль которых в клумбах красовались разнообразнейшие цветки. В пруду поквакивали лягушки, на деревьях вели свою мелодичную беседу птицы, а сладостный мягкий аромат наконец достиг решившего окунуться в ночную жизнь сада гостя, наполняя его легкие блаженством. И от всех опасностей отгораживала высокая стена с кованными переплетами, которая, к тому же, хорошо охранялась.
Все это немного успокоило молодого дворянина и парень, последний раз вдохнув свежий воздух на полную грудь, закрыл окно.
«Хух, это всего лишь сон»
С этой мыслью он залез обратно в мягкую, удобную кровать.
Но беспощадная мысль, словно червь, продолжала его точить все настойчивее и настойчивее, тихо шепча ненавистный вопрос: «а сколько уже подобных снов ты видел раньше?»
И перед глазами зеленым светом сиял изысканный и чудовищный кинжал.